ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ) ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ (1870 – 1924)
Председатель Совета Народных Комиссаров. 26.10.1917 – 21.1.1924
Здание Смольного ярко освещено. В темном провале октябрьской ночи оно выделяется ослепительно искристым, строго очерченным многоугольником. Однако внутри Смольного освещение кажется менее ярким, а в некоторых комнатах даже тускловатым – там одни настольные лампы.
На первом этаже Смольного в комнате с табличкой «№31» тоже горит лишь настольная лампа. Здесь поздним вечером 24 октября 1917 года проходит заседание ЦК партии большевиков. Около полуночи оно прерывается: часть членов ЦК расходится по домам. Остаются самые влиятельные: Ленин, Троцкий, Сталин, Каменев, Зиновьев, Милютин, Смилга. Они – за столом посередине комнаты. В дальнем от стола углу на разостланной на полу шинели еще один член ЦК – Берзин. Он болен: время от времени покашливает, иногда почти беззвучно стонет. Ближе к двери на полу брошено чье-то пальто.
Ленин лишь несколько часов назад пришел в Смольный с конспиративной квартиры на Выборгской стороне. Его трудно узнать: он без усов, с еле заметной бородкой и в парике – в нем он добирался сюда по вечернему Петрограду.
То и дело раздается стук в дверь, и появляется очередной курьер с сообщениями о ходе восстания в столице. Вести приносят обнадеживающие: район за районом города переходят под контроль восставших.
Хотя заседание ЦК вроде бы решили прервать, но оно фактически продолжается – лишь в более узком кругу. Правда, теперь время от времени делаются продолжительные перерывы, во время которых вконец уставшие члены ЦК не скупятся на шутливые замечания и словесные пассажи, далекие от политики.
Уже первый час ночи, а значит, наступило двадцать пятое октября. Очередной перерыв. Присутствующие отодвигаются от стола. Замолкают, как бы ожидая, кто позволит себе в очередной раз пошутить.
Молчание первым прерывает Милютин:
– Вот что, товарищи, я предлагаю немедленно составить список будущего правительства.
– Это у тебя – шутка такая? – язвительно интересуется Зиновьев.
– Отнюдь нет, Григорий, – настаивает Милютин.
– Считаю, что это преждевременно, – кипятится Зиновьев.
– Конечно, преждевременно, поддерживает его Смилга. – Зимний еще не взят, во многих районах города хозяйничают юнкера, и еще не известно, какие воинские части могут быть переброшены с фронта. Не стоит торопиться с правительством.
– А я считаю, что вопрос о составе нового правительства уже назрел, – отчетливо выговаривая слова, вмешивается Троцкий. – Правда ведь, Владимир Ильич?
– Пожалуй, что да, – не сразу отвечает Ленин.
– А если так, то я сажусь к столу составлять список министров, – победно заявляет Милютин. – Прошу называть кандидатов.
– Стойте, стойте, – прерывает молчание Сталин. – Логично бы было подыскать имя для самого правительства. Как прикажите его называть? Неужели снова – «Временным»?
– Нет, конечно нет, – неожиданно вмешивается лежащий на полу Берзин. – Слово «временное» слишком затаскано. Князь Львов, а затем и Керенский придали этому термину слишком специфическое значение.
Ленин, поднявшись с места, сует руки в карманы, делает несколько шагов по направлению к Берзину, потом останавливается и быстро возвращается к столу, берется за спинку и, раскачивая его, наконец восклицает:
– Правильно, батенька! Абсолютно правильно! Слово «временное» опошлили, ой как опошлили!
– По сути, все на свете «временное», но термин этот не отвечает, все-таки, нашим видам на будущее, – уточняет Милютин.
– И все-таки надо учесть, что мы не обойдемся без словосочетания «временное правительство», пусть не в повседневном его употреблении, но хотя бы принимая документ о его создании, – поучительным тонном начинает Каменев. – Прошу не забывать, что формируется оно все-таки как временное, то есть на время до созыва Учредительного собрания. Эта мысль должна присутствовать в наших декларациях.
Ленин, сдержанно кивнув Каменеву, снова подключается к разговору:
– То, что это будет рабоче-крестьянское правительство, думаю, ни у кого сомнения не вызывает. Но уместно ли руководителей такого правительства называть министрами? Думаю – нет! Слово «министр» не подходит. Требуется какой-то другой термин.
– Другой? Переспрашивает Троцкий. – Пожалуйста: «народный комиссар».
– Да, это хорошо, это пахнет революцией, – подхватывает Ленин. – Нужно, чтобы название говорило о том, что министры – уполномоченные революционного народа. И ведь именно так называли министров после Великой французской революции.
– А правительство нужно назвать «Совет народных комиссаров», – тут же подключается Каменев.
– Да-да, согласен, – одобряет Ленин. – Это будет коллегия представителей профессиональных комиссий, ведающих решением важнейших вопросов по различным отраслям государственной жизни. Именно коллегия таких представителей.
– Теперь надо бы перейти к составлению поименного списка членов будущего правительства, которое должно стать подлинным представительством всех ведущих социалистических сил, – деловито оглядев соратников, настаивает Каменев. – Вначале, естественно, условимся о кандидатуре главы правительства.
– Убежден, что самая подходящая фигура на этот пост – конечно же, товарищ Троцкий, – быстро реагирует Ленин, – особенно учитывая его роль в нынешнем вооруженном восстании.
– Категорически не согласен, – откликается Троцкий. – Могу выдвинуть миллион возражений. Во хотя бы одно: все только и будут говорить, что у главы правительства – та самая национальность. Зачем вам бесконечные разговоры о еврействе Председателя Совета Народных Комиссаров?!
– Ну это вы, голубчик, напрасно, – парирует Ленин.
Наступает неловкое молчание. Троцкий размеренно барабанит пальцем по столу. Каменев артистично выжидает паузу и вновь оживляется:
– Примем сказанное к сведению. Думаю, вопрос о кандидатуре на пост главы правительства для нас все-таки ясен? Это – Владимир Ильич. Возражений, полагаю, не будет?
Собравшиеся одобрительно галдят. Ленин не громко, как бы про себя, возражает со сдержанной рассудительностью:
– Товарищи, я должен сосредоточиться на работе в ЦК. Это – моя главная забота. Поймите же наконец.
Каменев, обведя всех напряженным взглядом, настойчиво повторяет:
– Для нас вопрос о кандидатуре премьера ясен. Высшие цели революции диктуют необходимость видеть на этом посту Владимира Ильича. О полном согласии все уже заявили. Прошу Милютина зафиксировать это на бумаге.
Милютин, добровольно взявший на себя обязанности секретаря заседания ЦК, дисциплинированно кивает головой и быстро записывает на оказавшемся под рукой листке чистой бумаги фамилию «Ленин» и пояснение «председатель Совета Народных Комиссаров».
Каменев, уловив некоторую внутреннюю растерянность Ленина, который, видимо, не планировал занимать пост главы правительства, продолжает вести дальнейшее обсуждение:
– Теперь о других народных комиссарах. Их у нас должно быть человек, кажется, … тринадцать. Впрочем, давайте вначале определим, посты каких народных комиссаров мы введем. Я мог ошибаться в своих подсчетах. Прошу перечислять.
Каменев, загибая пальцы, старательно повторяет выкрикиваемые присутствующим названия постов будущих наркомов. Наконец, он с удовлетворенной улыбкой обводит всех взглядом и победно констатирует:
– Ну вот, видите, действительно получается тринадцать.
Его однако осекает Троцкий:
– Одно уточнение. Я полагаю, что поначалу нецелесообразно вводить пост военного наркома, а стоило бы образовать комитет по военным и морским делам хотя бы из трех человек.
Сталин вопросительно морщит лоб, потом хлопает себя ладонью по коленке, но продолжает молчать, не выказывая вслух свое несогласие.
Троцкий, не обращая внимания на резкий жест Сталина, обосновывает свою мысль:
– Создавая такой триумвират, мы усилим этим военное ведомство. А по всему этому в Совет народных комиссаров, помимо председателя, должно войти еще не тринадцать, а пятнадцать человек.
Сталин, наконец, не выдерживает и насмешливо восклицает:
– Вот и избавитель от злополучного числа «тринадцать». Воистину – «марксистский», прямо-таки «научный» подход! Поздравляю!
Троцкий ответит не успевает: дверь распахивается и в нее заглядывает матрос из охраны:
– К вам пришла для переговоров делегация партии социалистов-революционеров. Прикажите впустить?
– Приглашайте товарищей, – откликается Ленин.
В комнату неторопливо заходят лидеры левых эсеров: Камков, Карелин, Колегаев. Сделав несколько шагов, они церемонно останавливаются у стола. Смилга и Милютин шумно пододвигают стулья. Гости неспешно рассаживаются. Самый молодой из пришедших – 26-летний Владимир Карелин – бесстрастным голосом обращается к лидерам большевиков:
– От имени нашего ЦК мы уполномочены спросить у вас, что вы собираетесь делать дальше? Просим разъяснений.
– Извольте, – быстро отвечает Ленин. – Для нас вопрос решен: мы передаем потерянную Керенским власть съезду Советов, а то, что она потеряна буржуазией и ее приспешниками, уже не вызывает сомнений. Мы готовы составить правительство из членов нашей партии. Мы не возражаем предоставить и вам несколько мест в правительстве, если вы безоговорочно поддержите нас и разделите нашу ответственность перед историей.
Камков, переглянувшись с соратниками, тут же отвечает:
– Мы на это не пойдем. Такой шаг вызовет раскол в нашей партии социалистов-революционеров. Мы собираемся твердо вести всю партию как единое целое под лозунгом «Вся власть Советам».
Эсеры встают и молча направляются к двери. Тут Ленин громко окликает Колегаева:
– Андрей Лукич, Вы что-то нам ни слова не сказали. Неужели Вам так по душе наше сегодняшнее размежевание?
– Нет, вовсе нет, откликается Колегаев. – Я надеюсь, что у нас еще будет возможность выслушать друг друга.
– Хорошие слова, – столь же громко говорит ему вслед Ленин. – Только вот времени для дебатов у нас в обрез. Я все же надеюсь, чтомы скоро вернемся к этому разговору.
… Поздний вечер 25 октября 1917 года. Белый колонный зал Смольного сияет огнями люстр. Он заполнен делегатами II съезда Советов. Некоторые из них взобрались на выступы колонн, расположились на подоконниках, на скамейках.
Десять часов сорок минут. К столу президиума выходит толстый круглолицый человек в военной тужурке с широкой повязкой военврача на рукаве. Это меньшевик Федор Ильич Дан, член Президиума ВЦИК. От имени Центрального исполнительного комитета первого созыва он объявляет съезд Советов открытым. С первых же слов Дан осуждает большевиков, пытающихся захватить власть. Напоминает об однопартийцах, заблокированных сейчас в Зимнем:
– Наши партийные товарищи находятся в Зимнем дворце под обстрелом и самоотверженно исполняют свой долг министров. Съезд должен выразить солидарность с ними.
Затем избирают президиум съезда в составе 25 человек: 14 большевиков, 7 эсеров, 3 меньшевика, 1 меньшевик-интернационалист и – после недолгой дискуссии – еще 1 представитель фракции украинской социалистической партии. Со сцены уходят члены старого ЦИК. Их место занимают избранные в президиум делегаты. Ленин тоже избран в президиум, однако до взятия Зимнего он решил в зале заседаний съезда не появляться.
Принимается регламент работы съезда. Среди его основных пунктов указан и вопрос о структуре власти, отнесенный, правда, напоследок.
Начинаются выступления. На трибуне лидер меньшевиков-интернационалистов Юрий Осипович Мартов. Когда-то он начинал революционную деятельность вместе с Лениным как член Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», но затем их позиции резко разошлись. Ссутулясь на трибуне съезда, Мартов возбужденно говорит о тайном заговоре большевиков и предлагает восставшим образумиться, пока не поздно.
Еще более категоричен меньшевик Хараш. Он призывает объединиться для противодействия большевикам и противопоставить демократический заслон их действиям на съезде:
– Меньшевики и эсеры считают необходимым отмежеваться от всего того, что здесь происходит и собрать общественные силы, чтобы оказать упорное сопротивление попыткам захватить власть.
Хараша сменяет меньшевик поручик Кучин. Его требование предельно радикально – считать съезд неправомочным решать объявленные вопросы ввиду того, что на нем «армия не имеет своего полного представительства».
А тем временем Ленин уединился с Троцким в одной из комнат Смольного, из которой вынесена почти вся мебель: там вповалку ночуют члены ЦК. Ленин распорядился через каждые 10–15 минут присылать к нему курьера с сообщениями о ходе заседаний съезда. О происходящем там он знает почти все и в деталях.
Ленин то и дело поглядывает на часы: ждет с минуты на минуту сообщения о взятии Зимнего, но известия нет и нет. Это рушит все его замыслы, все его планы. И снова курьеры из зала: сообщения, сообщения, сообщения. Однако главного, долгожданного, того, что должно прийти из Зимнего, по-прежнему нет.
На съезде дискуссия обостряется. Слово берет латышский стрелок Петерсон:
– Вы выслушали заявления двух представителей армейских комитетов, и эти заявления имели бы ценность, если бы их авторы являлись действительными представителями армии. Они не представляют солдат... Нужны дела! Нужно взять власть в свои руки! Пусть они уходят – армия не с ними!
Еще двое делегатов в погонах появляются один за другим на трибуне: никому не известные Бжельщак и Лукьянов. Они поддерживают Петерсона. Лукьянов заканчивает свое выступление фразой:
– Жители окопов с нетерпением ждут перехода власти в руки Советов.
Эсеры поддерживают меньшевиков. Их позицию озвучивает Гендельман. Срывающимся от волнения голосом он оглашает на съезде их декларацию. Центральная мысль декларации: происходящее в Петрограде восстание – «преступление перед родиной и революцией».
А совсем неподалеку от Белоколонного зала, где кипят нешуточные страсти, Ленин посылает курьера за курьером не только в этот зал, но и к руководителям осады Зимнего. В его записках требование одно жестче другого: немедленно, во что бы то ни стало взять дворец; за промедление придется нести ответственность по всей строгости революционного времени.
На трибуну поднимается лидер бундовцев Абрамович. Он говорит громко, взволнованно жестикулируя:
– Хочу сообщить вам, что все меньшевики, эсеры, Исполнительный комитет крестьянских депутатов и члены городской думы решили погибнуть вместе с правительством, и поэтому все мы отправляемся к Зимнему дворцу под обстрел. Приглашаю всех участников съезда сопровождать нас к Зимнему дворцу.
В зале усиливается шум, раздается свист, все это переходит в продолжительный гвалт. Некоторые из делегатов пробираются к выходу, бранясь с остающимися, и исчезают в дверях.
Ленину докладывают, что со съезда ушло человек пятьдесят – не больше. Он удовлетворенно кивает головой:
– Значит, многие из тех, кто грозился двинуть к Зимнему остались. Опасности для кворума нет, соглашатели не сумели лишить съезд правомочности. Теперь в самый раз принять на заседании фракции большевиков резолюцию об их уходе.
Скоротечное заседание фракции. И вновь съезд продолжается, но ввести его работу в спокойное русло не удается. Вскоре с улицы начинают доноситься отголоски глухих, далеких ударов. Все понимают – это орудийные выстрелы. В зале снова появляются покинувшие его недавно эсеры и меньшевики.
Абрамович вновь пробирается на трибуну. Теперь в его словах уже нет и следа прежней академичности. Скорее это вопль отчаяния:
– Большевики расстреливают русскую революцию из орудий. Они хотят уничтожить законное правительство России. Я призываю ... нет, я требую, чтобы съезд пришел на помощь членам Временного правительства, среди которых находятся и делегированные меньшевиками партийные представители.
На трибуне вновь Мартов. Он охрип, но, перекрикивая зал, мечет в него антибольшевистские лозунги:
– Нет военному заговору большевиков, нет преступному перевороту, нет кровопролитию! Я настаиваю на создании комиссии по мирному разрешению кризиса. Призываю впредь до получения выводов этой комиссии прекратить работу съезда.
Очередной курьер докладывает Ленину о происходящем в Белоколонном зале: Мартов пытается приостановить работу съезда. Ленин опять и опять смотрит на часы. Сообщения о взятии Зимнего все нет. Подобной пытки ожидания он не испытывал никогда в жизни. Но вот некоторое облегчение: следующий курьер докладывает о том, что на съезде решено предложение Мартова не обсуждать.
Мелькают ораторы на трибуне: Камков, Луначарский, Крамаров, Сагирашвили... Уже наступило 26 октября, 2 часа 40 минут ночи. Наконец, объявлен получасовой перерыв.
Ленин в комнате заседаний Военно-революционного комитета. Нервничает, возмущается медлительностью военных.
И наконец свершилось: самокатчик привозит долгожданное сообщение из Зимнего. Он взят. Временное правительство арестовано и препровождается в Петропавловскую крепость. Оно больше не существует.
Ленин, находящийся в комнате Военно-революционного комитета, дает волю эмоциям, но совсем ненадолго. Еще раздаются в соседних помещениях победные возгласы, а он уже обращается к окружающим с напоминанием о необходимости немедленно провести процедуру передачи власти съезду. Немедленно!
Три часа десять минут. Заседание возобновляется. Его начинают с сообщения о взятии Зимнего и об аресте Временного правительства.
Еще несколько новых ораторов – и на трибуне Луначарский. Ему выпала особая по значимости миссия: огласить написанное Лениным воззвание, в котором провозглашается передача власти съезду Советов. Известный драматург и публицист Луначарский вкладывает, кажется, весь свой недюжинный ораторский талант в оглашение документа. С неподдельным пафосом он зачитывает узловую фразу воззвания:
– Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берет власть в свои руки.
Воззвание поддерживают не только большевики, но и левые эсеры, оставшиеся на съезде. Об этом свидетельствуют итоги голосования. Они впечатляющи: против всего 2 делегата и 12 воздержалось. Воззвание принято.
Пять часов утра: первое заседание съезда объявляется закрытым. Белоколонный зал пустеет, но некоторые делегаты остаются в нем коротать время.
В эти минуты Ленин уже на квартире Бонч-Бруевича. Он отправился туда, не дожидаясь окончания первого дня работы съезда. Конечный результат был очевиден.
Впоследствии историки подсчитают, что Ленину и его соратникам потребовалось лишь около пяти с половиной часов для того, чтобы с помощью принятого на съезде декрета закрепить переход власти от Временного правительства к большевизировавшимся Советам. И «команда» Керенского, и ленинские соперники из соглашательского лагеря были переиграны.
Всего пять с половиной часов «чистого» времени длилась борьба на съезде. Иные шахматные партии продолжаются дольше. А ведь это была отнюдь не игра в шахматы. Занятие совсем иного рода: решалась судьба России.
... Двадцать шестое октября 1917 года, около семи часов вечера. Заседание ЦК партии большевиков. На нем снова возвращаются к вопросу о создании нового правительства. Причем у ленинской позиции сразу же находятся противники. Среди самых активных оппонентов – Давид Борисович Рязанов, являвшийся до недавнего времени видным деятелем «Межрайонной организации объединенных социал-демократов». Он настойчиво поднимает вопрос о создании не собственно большевистского, а общесоциалистического правительства.
Рязанов несколько раз повторяет свои доводы:
– Мы по меньшей мере удесятерим свои силы, если сформируем правительство из представителей не только большевиков, но и меньшевиков, эсеров, всех других социалистических партий. Это будет не проигрыш, а выигрыш. Рязанова все настойчивее поддерживает Каменев, который накануне лишь вскользь заявлял о своей особой позиции:
– Я много размышлял буквально в последние часы и пришел к выводу, что нам нужно попытаться все-таки сформировать единое, по сути коалиционное правительство. Подумайте о внешней стороне дела, ведь вскоре придется вести борьбу за его международное признание. Кто за рубежом будет торопиться признавать чисто большевистский кабинет? Все это весьма проблематично. А общесоциалистическому правительству обеспечить свое признание будет гораздо проще. Словом, мы должны найти какой-то выход из нынешней ситуации, определяющей взаимоотношения с другими социалистическими партиями.
– А выход очень простой, – взрывается Ленин. – Пусть соглашатели всех мастей принимают нашу программу действий и входят в правительство. Милости просим. Сейчас же попытаемся еще раз договориться с левыми эсерами. Предлагаю пригласить их представителей на наше заседание.
Левые эсеры появляются довольно быстро. Это – Камков, Спиро, Карелин. Они повторяют почти слово в слово то, что перед этим говорили Рязанов и Каменев. Их снова знакомят с позицией большевиков. Все остаются при своем мнении. Переговоры с пришедшими завершаются безрезультатно.
Неумолимо приближается время открытия второго заседания съезда Советов. Уже вновь поддержано решение создать правительство из одних большевиков, но еще теплится надежда договориться с потенциальными союзниками о коалиции.
Последняя попытка убедить левых эсеров войти в правительство. В комнате Смольного, уставленной темно-красными диванами, немноголюдно. На диване у окна – Мария Александровна Спиридонова, один из наиболее авторитетных лидеров левых эсеров. В ее руках потушенная папироска, которой она монотонно постукивает по бархатному шнуру на обивке дивана. Рядом стоит Ленин. Он необыкновенно мягок и обходителен:
– Милейшая Мария Александровна, давайте все-таки договоримся. Вы и Ваши соратники получаете реальный шанс стать у руля новой России. И будет замечательно, если на этом руле окажется также женская рука. Нам нужна поддержка Ваших соратников для решения общей исторической задачи. Поверьте, история не простит позиции стороннего наблюдателя тем, кто обязан вертеть ее маховик.
– Мы не боимся суда истории, Владимир Ильич, – негромко отвечает Спиридонова. – Последовательно выступая за общесоциалистическое правительство, мы ратуем за грядущий успех революции в России. К этому нас обязывает совместный подвиг русских революционеров.
– И совместное предательство, – саркастически восклицает Ленин, – тех нынешних псевдореволюционеров, которые верой и правдой стали служить русской буржуазии?!
Спиридонова хмурится. Ленин раздосадовано разводит руками, но, сдерживая эмоции, заключает:
– Я все-таки очень надеюсь, что сегодняшним вечером мы сформируем совместное правительство. Это будет разумный шаг.
Сидящая на дальнем диване у переносной ширмы Крупская видит по ленинскому выражению лица, что Владимир Ильич хочет сказать еще что-то. Замечает, как он наклоняется вроде бы для продолжения разговора, но затем резко распрямляется и поворачивается спиной к Спиридоновой. На секунду задумывается и молча выходит из комнаты.
Девять часов вечера 26 ноября 1917 года. В Белоколонном зале Смольного открывается заключительное заседание съезда Советов. Довольно быстро принимается ряд постановлений: об отмене смертной казни на фронте, об освобождении арестованных Керенским солдат и офицеров-революционеров, о переходе всей власти на местах Советам. Затем принимаются Декреты о мире и о земле. Их утверждение сопровождается бурными восторгами зала. Ораторы сменяют ораторов.
Последний пункт регламента съезда – вопрос о структуре власти. Третий час ночи. Предложение по организации Советского правительства вносит фракция большевиков. Против выступают представители левых эсеров, меньшевиков-интернационалистов, железнодорожных профсоюзов (ВИКЖЕЛя). Они требуют создания «однородного социалистического правительства». Эмоции у выступающих, перехлестывают через край. Председательствующий Каменев вынужден то и дело призывать к соблюдению спокойствия и корректности.
Четыре часа утра. Подавляющим большинством голосов принимается постановление об организации власти. Оно гласит: «Всероссийский съезд рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановляет:
Образовывать для управления страной впредь до созыва Учредительного собрания временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров. Контроль над деятельностью народных комиссаров и право смещения их принадлежит Всероссийскому съезду Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и его Центральному исполнительному Комитету».
Съезд избирает главу правительства. Никаких сенсаций и неожиданностей: им становится Ленин. Избирается также новый ВЦИК в составе 101 человека, из которых 62 большевика. Это большинство гарантирует Ленину поддержку линии его партии на законодательном уровне.
Днем 27 октября в Смольном в комнате №36 проходит первое заседание нового правительства под председательством Ленина. Обсуждаются и принимаются написанные им «Проект положения о рабочем контроле», а также проекты «Декрета о печати» и «Постановления правительства о созыве Учредительного собрания в назначенный срок». Ленин подписывает первые декреты и постановления. Подписывает как глава правительства, а ведь совсем недавно, пробираясь в Смольный, он был вынужден изображать из себя бродягу.
Впечатляющая метаморфоза. Вспомним и о том, что еще за три дня до этого ему приходилось скрываться на конспиративной квартире и соблюдать строжайшую осторожность, даже передвигаясь по ней (опасались, что квартира просматривалась с улицы).
Лишь три дня назад по всему Петрограду официально распространяли его фотографии как государственного преступника. И вот он уже во главе новой России, и ему дано вершить судьбами россиян. И вот он уже у штурвала государственного корабля.
Такова драматургия истории. Таковы трансформации ее сюжетов. Вся изощренность фантазии бледнеет в сравнении с ней.
ИЗ БИОГРАФИЧЕСКОЙ ХРОНИКИ В.И.ЛЕНИНА. СОБЫТИЯ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
1870, 10 (22) апреля. Родился в Симбирске в семье инспектора народных училищ И.Н.Ульянова и дочери врача М.А.Ульяновой, урожденной Бланк. Он их четвертый ребенок.
1886, 12 (24) января. Смерть Ильи Николаевича Ульянова от кровоизлияния в мозг. 15 (27) января. Участвует в похоронах отца. 19 сентября (1 октября). Утверждение Симбирским окружным судом в правах наследства на движимое имущество И.Н.Ульянова – М.А.Ульяновой в одной четвертой части, дочерей Ольги и Марии в одной восьмой части и сыновей Александра, Владимира и Дмитрия в одной шестой части.
1887, 8 (20) мая. Во дворе Шлиссельбургской тюрьмы казнят вместе с четырьмя соратниками А.И.Ульянова, осужденного по делу о покушении на Александра III.
10 (22) июня. Педагогический совет Симбирской гимназии присуждает В.И.Ульянову аттестат зрелости и награждает его золотой медалью. 10 (22) августа. Директор Симбирской гимназии Ф.М.Керенский направляет в Казанский университет характеристики окончивших гимназию; среди них – характеристика В.И.Ульянова.
11 (23) августа. Ф.М.Керенский направляет управляющему Казанским учебным округом список учеников, окончивших VIII класс и обладающих «нравственной зрелостью»; среди них назван В.И.Ульянов.
13 (25) августа. Принят в число студентов юридического факультета Казанского университета.
4 (16) декабря. Участвует в студенческой сходке в Казанском университете, организованной в поддержку начавшихся в Москве студенческих выступлений против реакционного университетского устава. Сдает свой входной билет в университет.
5 (17) декабря. Пишет прошение ректору Казанского университета об отчислении его из числа студентов в связи с невозможностью продолжать образование при существующих условиях университетской жизни.
7 (19) декабря. Получает свидетельство об исключении из университета.
1889, январь-февраль. М.А.Ульянова приобретает на деньги, полученные от продажи дома в Симбирске, небольшой хутор в Самарской губернии Богдановской волости близ деревни Алапаевки.
1891, 8 (20) мая. Смерть в Петербурге от брюшного тифа сестры Ольги Ильиничны.
15 (27) ноября. Испытательная комиссия юридического факультета Петербургского университета присуждает В.И.Ульянову после сдачи экстерном положенных экзаменов диплом первой степени.
1894, конец февраля. Знакомится с Н.К.Крупской в Петербурге на квартире инженера Классона во время совещания питерских марксистов.
1898, 8 (20) января. Просит в телеграмме директору департамента полиции разрешить его невесте Н.К.Крупской отбывать ссылку в селе Шушенском.
7 (19) июня. Сообщает М.А. Ульяновой об отсрочке свадьбы с Н.К.Крупской ввиду отсутствия нужных документов. Начало июля. Департамент полиции выдвигает в качестве условия проживания с Н.К.Крупской в Шушенском немедленное заключение церковного брака с ней.
10 (22) июля. Венчание с Н.К.Крупской в Шушенском.
1909. В.И.Ленин и Н.К.Крупская знакомятся с И.Ф.Арманд во время ее приезда из Брюсселя в Париж.
1915, начало марта. Кончина в Швейцарии матери Н.К.Крупской – Елизаветы Васильевны.
10 (23) марта. Участвует вместе с Н.К.Крупской в похоронах ее матери на Бремгартенском кладбище в Берне (Швейцария).
1916, 12 (25) июля. Кончина матери – Марии Александровны Ульяновой в Петрограде на 82 году жизни. В.И.Ленин узнает об этом в Цюрихе (Швейцария).
1917, 4 (17) апреля. Посещает по приезду из Швейцарии могилы матери, Марии Александровны и сестры, Ольги Ильиничны, на Волковом кладбище в Петрограде.
1919, 13 марта. Принимает участие в похоронах на Волковом кладбище Петрограда М.Т.Елизарова, мужа старшей сестры – А.И.Ульяновой-Елизаровой.
1922, 23 апреля. Профессор Н.Розанов в Боткинской больнице в Москве извлекает из тела В.И.Ленина пулю, которой он был ранен 30 августа 1918 г. Конец мая. Общая слабость, утрата речи, резкое ослабление движения правых конечностей, продолжавшееся три недели. 16 декабря. Второе кровоизлияние в мозг. Паралич правой руки и правой ноги.
1923, 10 марта. Третье кровоизлияние в мозг. Тяжелый паралич правой половины тела и поражение речи.
14 марта. Публикуется правительственное сообщение, в котором указано, что в состоянии здоровья В.И.Ленина последовало значительное ухудшение, в виду чего правительство признало необходимым установить публикование медицинских бюллетеней о состоянии его здоровья.
1924, 21 января. Четвертое кровоизлияние в мозг в область четверохолмия. Кончина В.И.Ленина в 6 часов 50 минут вечера в Горках вблизи Москвы.
27 января. Саркофаг с телом В.И.Ленина устанавливается в Мавзолее на Красной площади Москвы.
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПОСТЫ, КОТОРЫЕ ЗАНИМАЛ В.И.ЛЕНИН
1917, ночь с 26 на 27 октября. Избирается II Всероссийским съездом Советов главой советского правительства – Председателем Совета Народных Комиссаров.
1918, начало июля. V Всероссийский съезд Советов принимает Конституцию РСФСР, в которой уточнен статус поста Председателя Совнаркома, который занимает В.И.Ленин. 30 ноября. На пленарном заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов утверждается Совет Рабочей и Крестьянской Обороны, Совету предоставляется вся полнота прав в деле мобилизации сил и средств страны на ее оборону. Председателем Совета утверждается В.И.Ленин.
1920, апрель. Совет Рабочей и Крестьянской Обороны преобразуется в Совет Труда и Обороны (СТО) РСФСР под председательством В.И.Ленина.
1923, 6 июля. Сессия ЦИК избирает В.И.Ленина председателем Совнаркома СССР. 7 июля. Сессия ВЦИК РСФСР избирает В.И.Ленина председателем Совнаркома РСФСР. 17 июля. Создается Совет Труда и Обороны при Совнаркоме СССР под председательством В.И.Ленина.
СЪЕЗДЫ ПАРТИИ, ПРОХОДИВШИЕ ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ С УЧАСТИЕМ В.И. ЛЕНИНА
1918, 6–8 марта. VII экстренный съезд партии. Вопросы о пересмотре партийной Программы, о новом названии партии – РКП(б). Полемика о Брестском мире.
1919, 18–23 марта. VIII съезд партии. В.И.Ленин выступает с отчетом ЦК о работе в деревне, по военному вопросу. Принятие второй Программы партии.
1920, 29 марта – 5 апреля. IX съезд партии. Обсуждены очередные задачи хозяйственного строительства, вопрос о кооперации.
1921, 8–16 марта. X съезд партии. Вопросы о замене разверстки натуральным налогом, о единстве партии. Принятие НЭПа.
1922, 27 марта – 2 апреля. XI съезд партии. В отчетном докладе ЦК В.И.Ленин заявляет, что отступление окончено, что союз рабочего класса и крестьянства укрепляется. Тезис: «кто – кого».
know-it-all-1.narod.ru
